После заключения договора венецианцы занялись подготовкой флота для штурма. В этот раз объединённые отряды крестоносцев и венецианцев, действуя с кораблей, предприняли 9 апреля штурм морских стен. На рассвете флот выстроился вдоль гавани фронтом длиной в пол-лиги; большие грузовые суда вклинивались в разных местах между галерами и судам для перевозки лошадей. Эти корабли были подведены как можно ближе к стенам и с них были переброшены перекидные мосты на башни, в то время как часть отрядов высадилась и пыталась взобраться на стены по лестницам с земли. В этот день приступ не удался, и после нескольких часов отчаянного сражения нападавшие отошли, погрузились на корабли и вернулись в лагерь на противоположном берегу. 12 апреля они возобновили штурм. Подгоняемый сзади сильным ветром, флот пересёк залив и приблизился к той же части стены. С больших кораблей удалось набросить мосты на верхушки нескольких башен. Отряды нападающих прорвались и отбросили защитников. Остальные крестоносцы высадились и, взобравшись на станы по лестницам, открыли ворота изнутри. Из транспортных судов вывели коней, рыцари уселись на них и помчались через ворота. Греки отступили дальше в город, а нападающие укрепились в полосе вдоль захваченной ими стены. Ночью германцы из отряда маркиза, опасаясь нападения, подожгли дома перед собой, и новый большой пожар охватил город, усиливая весь ужас происходящего.
     Всю ночь крестоносцы и венецианцы не выпускали из рук оружия, ожидая возобновления сражения утром. Но на самом деле Мурзуфл покинул город, и латиняне заняли его, не встретив более сопротивления. На протяжении трёх дней они предавались здесь крайностям, о которых греки не забыли по сей день, и которые гневно осудил, узнав о них, сам Иннокентий III¹. Латиняне оскверняли греческие святыни, убивали и грабили, уносили и разбивали знаменитые памятники столицы. Историк Никита Хониат написал отдельный трактат о статуях, погибших во время этого ужаса. Когда всё кончилось, Бонифаций Монферратский приказал, чтобы вся добыча была принесена в его отряд. Многие несмотря на возможное наказание смертью постарались утаить похищенное, и многим это, очевидно, удалось. Но и то, что было возвращено, составило 400 тыс. марок и 10 тыс. единиц оружия и боевых доспехов. Рыцари попроще испытывали сожаление по поводу алчности их лидеров, которые забрали себе всё золото и серебро, а также самые прекрасные дома, оставив более бедным крестоносцам только простые серебряные изделия наподобие тазов, которые греческие жительницы Константинополя брали с собой в баню. Святые реликвии разделили судьбу мирских богатств. Четвёртый крестовый поход прошёл долгий путь от замка Экри и закончился теперь, не встретив по дороге ни одного вооружённого мусульманина.