Главной достопримечательностью Венеции, привлёкшей внимание Виллардуэна, был не дворец и не собор и не окрестный пейзаж, а прежде всего уникальная личность, каковой являлся дож Венеции Энрико Дандоло, который, по мнению автора хроники, "был человеком весьма мудрым и доблестным"¹. Несмотря на чрезвычайно преклонный возраст (по сведениям ряда средневековых хронистов, ему ко времени четвёртого крестового похода было более 90 лет) и почти полную слепоту, этот старец являл чудеса мудрости и воли, которым могли позавидовать молодые. На протяжении своей хроники Виллардуэн не раз изображает венецианского дожа в самых лестных и почтительных тонах.
     Что касается самой Венеции, то первое, о чём пишет Виллардуэн, это дворец, в котором наш дож проживал. Сначала автор говорит, что этот дворец "был весьма богат и прекрасен", а потом не без сожаления упоминает о неимоверном количестве "прекрасной золотой и серебряной утвари", снесённой рыцарями в этот дворец, чтобы уплатить за переправу². Следует сказать, что дворец, который видели Виллардуэн и его спутники был мало похож на тот, что высится ныне на Пьяца Сан Марко. Нынешний дворец является одной из наиболее выдающихся готических построек Европы. Старый же дворец был деревянным, с несколькими сторожевыми башнями и подъёмными мостами. В дальнейшем он неоднократно перестраивался, и последние его элементы исчезли в начале XV в.
     Гораздо лучше с исторической точки зрения обстоит дело с "красивейшей из всех, какие только есть на свете" церковью Св. Марка³. Венеция имела двух святых покровителей: Святого Теодора (Федора), греческого происхождения, который во времена основания Венецианской Республики олицетворял ее верность Византийской империи. Второй покровитель - Святой Марк Евангелист, чей прах был привезен в Венецию в 828 году двумя венецианскими купцами, которые спасли его от осквернения мусульманами в церкви, посвященной ему в Александрии Египетской, где евангелист испытал мученичество во времена Нерона. Святая реликвия была торжественно принята, и святой был провозглашен покровителем города. Около Дворца дожей, на двух гранитных колоннах, воздвигнутых в 1180 г., незадолго до описываемых событий, были установлены две статуи, одна представляла собой крылатого льва, олицетворявшего Св. Марка, а другая изображала Св. Теодора верхом на крокодиле. Где то между 874 и 1150 гг. была построена другая главная достопримечательность площади Св. Марка - колокольня высотой в 91 м. В 1902 г. эта колокольня рухнула, но была восстановлена.
     Собор Сан Марко в Венеции был главной церковью Венецианской республики и местом коронации дожей, а также храмом при Дворце. Среди памятников византийской архитектуры собор приравнивается по значению к собору Св. Софии в Константинополе. Первый храм на этом месте начали строить около 830 г.; он сгорел в 976 г. и был перестроен в 979 г. В середине XI в. началась обширная реконструкция, в ходе которой в 1073-1095 гг. старая трехнефная базилика с деревянной кровлей была преобразована в ныне существующую крестовокупольную постройку, сходную с церковью Св. Апостолов в Константинополе. В новом средокрестии и по концам рукавов креста были возведены массивные столбы, поддерживающие пять выложенных из кирпича куполов. Крупнейший из них, центральный, имеет 13 м в диаметре и поднимается над полом на высоту почти 30 м. Для аркад, разделяющих нефы, из Константинополя были вывезены роскошные мраморные и порфирные колонны. Стены облицованы редкими сортами мрамора, своды и купола целиком покрыты мозаиками, посвященными теме сотворения человека, его грехопадения и спасения. О немалых по тому времени размерах собора можно судить по сообщению Виллардуэна, о том, что в церкви для одобрения плана переправы крестоносцев, было собрано "по крайней мере десять тысяч" человек⁴.
     Необходимо сказать несколько слов ещё об одном сооружении, неупомянутом Виллардуэном, но имевшем первостепенное значение для осуществления планов, выработанных во Дворце дожей и утверждённых народом в соборе Св. Марка. Речь идёт об Арсенале, самой крупной государственной верфи Венеции. Именно на ней за один год был построен огромный флот, доставивший крестоносцев сначала к стенам Задара, а потом и Константинополя. От старого Арсенала, конечно, почти ничего не осталось. Но новый, а точнее новейший Арсенал (Arsenal Novissimo) и его главные ворота (Porta Magna) остались на том же месте, что и прежняя верфь. Во времена наивысшего могущества Венеции (начало XVI в.) в Арсенале трудилось 16 тыс. судостроителей, спускавших на воду один корабль каждый день.

     Согласно договору венецианцев с крестоносцами, первые должны были поставить достаточное количество кораблей, чтобы перевезти 4,5 тыс. коней и 9 тыс. оруженосцев, а также 4,5 тыс. рыцарей и 20 тыс. пеших воинов. Кроме этого венецианцы обязались подготовить "из любви к Богу" 50 вооружённых галер⁵. Одна из разновидностей венецианских кораблей называлась неф. Неф - это отнюдь не название какого-то определенного типа судов, скорее всего, так именовались все первые парусники. Неф был достаточно крупным судном с водоизмещением до 600 тонн. Нос и корма имели высокие многоярусные надстройки, где во время боя размещались арбалетчики. Каюты располагались на палубе уступами, выходящими за корму. Руля пока еще не было - его заменяли два коротких широких рулевых весла, для которых в корме вырубались специальные отверстия. Первые нефы были одномачтовыми. Впоследствии их стали оснащать двумя мачтами-однодеревками. На вершинах (топах) мачт были устроены марсы - защищённые площадки для наблюдателей и стрелков. Из изложения Виллардуэна нельзя понять, каким количеством мачт были оснащены венецианские нефы. Правда, сохранилось изображение XV в., посвящённое интересующим нас событиям, где нарисованы одномачтовые корабли. Нефы пестро раскрашивались и расцвечивались яркими флагами и вымпелами, о чём дважды свидетельствует Виллардуэн⁶.
     Особую разновидность судов представляли так называемые юиссье, корабли с просторными трюмами для перевозки лошадей. Венецианцы, очевидно, во многих случаях предпочитали в качестве боевых кораблей галеры. Во всяком случае, во время морского похода бывали случаи, когда крестоносцы уплывали вперёд на нефах, а венецианцы во главе с Дандоло догоняли их на своих галерах. На палубах кораблей в то время часто устанавливались метательные машины. Виллардуэн сообщает о более чем 300 метательных орудиях, перевозимых на нефах⁷.